Кто такие «трекеры знаков» и «трекеры целей» — разница не для слабонервных
Не все зверушки реагируют на вознаграждение одинаково — и это, поверьте, не просто философский вопрос. Одни словно гипнотизированы сигналом — они вцепляются в саму «подсказку», а другие, наоборот, рвутся к обещанной лакомке, игнорируя отвлекающие штучки.
Новое исследование из Школы искусств и наук Университета Питт (University of Pittsburgh School of Arts and Sciences) выяснило: эти «трекеры подписей» (или, если проще, любители заморочек с сигналом) в своей учёбе полагаются на дофамин — нейромедиатор, который играет ключевую роль в мозгу. А вот их товарищи — «трекеры целей» — используют совершенно другой, дофамином не подвластный механизм.
Немного оптогенетики, много крысят и один свет
Слышали про оптогенетику? Это когда нейроны можно включать и выключать с помощью света — прямо как переключатели в умном доме. В лаборатории с крысами учёные применили этот метод, чтобы заглянуть в работу дофамина во время награды.
Вот что вышло: если в момент получения сладкой награды — например, сахарной гранулы — выключить выброс дофамина в определённой области мозга, то «трекеры знаков» тут же потеряют интерес к сигналу. Они как будто говорят: «Нет, спасибо, это не моё». Интересно, правда? Но если же добавить дофамина больше обычного — эффекта долгого не будет. Как будто мозг говорит: «Ладно, передоз был, давай по-новой».
Что с другими? Трекеры целей никуда не денутся
Тем временем «трекеры целей» — те, кто идут прямой дорогой к вознаграждению — остаются невозмутимы. Им ни дофамин на плюс, ни на минус — почти как ветер.
И это ставит под вопрос привычные представления о дофамине: классически его связывали с ассоциативным обучением, но, видимо, всё сложнее.
Вдохновлённые Павловым: собаки не лижут звонок
Помните классический эксперимент с собаками Павлова? Звонок — пища — слюна. Но собаки никогда не облизывали сам звонок, только реагировали на него, ожидая еду. А у некоторых животных ситуация иная: они взаимодействуют с самим сигналом — трогают, грызут, словно он важнее еды.
Сара Моррисон (Sarah Morrison), научный сотрудник кафедры нейробиологии в Университете Питт (University of Pittsburgh), объясняет: эти животные — трекеры знаков, а не целей. Для них сигнал — почти как звезда на небе, которую они хотят схватить.
Почему это важно для нас и психических расстройств?
Отслеживание знаков ассоциируется с повышенным риском импульсивности, а также с рецидивами злоупотребления психоактивными веществами. Этот «липкий» паттерн поведения — вроде пятна, которое не смывается, даже когда награда уже не на горизонте.
Даже если вознаграждение меняется на что-то неинтересное — трекеры подписей всё равно будут реагировать на сигнал. Это вроде как внутренний тормоз не работает.
Что дальше?
Руководитель исследования, Итан Херринг (Ethan Herring) (A & S ’23), и его команда с помощью умных крыс наглядно показали: выключая и включая дофамин, можно влиять именно на «любителей знаков». Но и тут не всё просто: увеличение дофамина не ускоряет обучение, а наоборот, эффекты оказываются временными.
Моррисон подытоживает: «Наш мозг, похоже, умеет масштабировать вознаграждение — не больше, чем нужно, и не меньше. Как будто регулирует скорость обучения, чтобы не перегреть процесс».
Итог (хотя… кто вообще любит итоги?)
Если задуматься, вся эта игра с сигналами и наградами — не просто для крыс и собак. Она проливает свет на механизмы, лежащие в основе наших импульсивных действий и зависимостей. Понимание, как именно дофамин и сигналы взаимодействуют, может помочь в борьбе с психическими расстройствами.
И кто знает? Возможно, следующий шаг — не волшебная таблетка, а правильный подход к «отключению» тех самых «липких» сигналов, которые держат нас в плену собственных привычек.
Если коротко: не все животные (и люди) одинаково реагируют на сигналы. Дофамин — только часть сложной истории. А научные шутки про крысят с фонариками в голове — совсем не так уж далеки от нашей реальности.
Литература.
“Modulation of Dopamine Neurons Alters Behavior and Event Encoding in the Nucleus Accumbens during Pavlovian Conditioning” by Sara Morrison et al. Journal of Neuroscience
