Знаете, что общего у ЛСД, мескалина и псилоцибина? Нет, не фестивали и не «путешествия в себя». А то, что они, оказывается, не просто взаимодействуют с одним серотониновым рецептором (всем давно знакомым 5-HT2A), а включают целый оркестр внутри нейронов — от дофамина до адреналина. И это — не предположение, а данные нового масштабного исследования, проведённого учёными из Калифорнийского университета в Сан-Франциско (University of California, San Francisco) и Университета Северной Каролины (University of North Carolina).
Методы исследования: рецепторы под прицелом
Команда под руководством Брайана Рота (Bryan Roth), научного сотрудника Университета Северной Каролины (University of North Carolina), решила пойти дальше привычных гипотез. Вместо того чтобы изучать только взаимодействие с одним-единственным рецептором, они протестировали 41 (!) классическое психоделическое соединение на более чем 300 различных рецепторах человеческого мозга.
Помимо этого, ЛСД был дополнительно проверен на взаимодействие с более чем 450 различными киназами — ферментами, отвечающими за внутриклеточную «химию» и сигнальные цепочки. То есть учёные буквально прокрутили каждую молекулу психоделика через весь доступный молекулярный «анализатор», чтобы понять: что же она делает?
Что показали результаты: одна молекула — сто эффектов
Психоделики, как выяснилось, работают совсем не по принципу «включил-выключил». Это не лампочка. Это, скорее, диджей, который миксует сразу несколько каналов: серотонин, дофамин, адреналин — и делает это в режиме реального времени. И каждый из рецепторов отвечает по-своему.
Например, взаимодействие с дофаминовыми рецепторами может объяснить мотивационный подъём или чувство эйфории, а с адренорецепторами — усиление внимания, пульса или даже тревоги.
Кроме того, исследователи выявили, что активируются не только G-белки (те самые, которые запускают клеточные процессы), но и β-аррестины — молекулы, которые «перенастраивают» рецепторы и влияют на продолжительность сигнала. Эта активация у разных соединений разная — и именно это может быть ключом к разгадке: почему, например, ЛСД действует дольше и ярче, чем псилоцибин.
ЛСД против псилоцибина: небо и земля
ЛСД, к примеру, демонстрировал особенно сильную связь с дофаминовыми и адренергическими рецепторами, что может объяснить его высокую «пробивную мощность» и длительность действия. Псилоцибин, напротив, работает мягче, с меньшей связью с этими системами.
Получается, что даже среди «классики» — триптаминов, фенэтиламинов и лизергамидов — спектр действия существенно различается. Это как раз и открывает путь к созданию таргетных соединений: например, анксилитиков без визуальных искажений или антидепрессантов без эйфории.
Идея «негаллюциногенного» психоделика — не фантастика
Одно из самых интригующих открытий: активация рецептора 5-HT2A вовсе не обязательно вызывает галлюцинации. Зависит от того, какой именно внутриклеточный путь включён. А если выбрать нужный — можно получить терапевтический эффект без психоделических побочных явлений. Это открывает дверь к «негаллюциногенным» препаратам нового поколения.
Почему это важно: мозг сложнее, чем казалось
Современные представления о депрессии, ПТСР и тревожных расстройствах всё чаще сходятся в одном: это не сбой в одной системе, а системная перегрузка множества сетей — серотониновых, дофаминовых, норадреналиновых. И вот тут появляется мощный аргумент в пользу психоделиков: они воздействуют не точечно, а комплексно. Как бы перепрошивают мозг — но аккуратно.
Кэролин Сифер (Carolyn Siefer), научный сотрудник Калифорнийского университета в Сан-Франциско (University of California, San Francisco), отмечает: «Это не лекарства одного действия. Это — молекулярные ключи, которые открывают сразу несколько дверей».
Куда это всё ведёт: психоделики 2.0
Если собрать воедино рецепторные профили и поведенческие эффекты, можно выйти на точную настройку: подобрать молекулу, подходящую под конкретное расстройство и даже под индивидуальные особенности пациента. Звучит как фантастика? Возможно. Но именно это и есть следующая глава в развитии психоделической терапии.
Исследование, опубликованное в журнале «Cell», закладывает фундамент под «точную психоделическую медицину» — ту, где лекарство не просто «работает», а работает именно так, как нужно, в нужном месте и в нужный момент.
В заключение: это только начало
На текущем этапе ясно одно: психоделики — это не просто серотониновые агонисты. Это нечто куда более тонкое, комплексное и — да, потенциально мощное. Мы только подбираемся к пониманию того, как они влияют на мозг. И, возможно, совсем скоро они станут не «таблеткой от грусти», а инструментом глубокой реконструкции сознания.
Литература.
“The polypharmacology of psychedelics reveals multiple targets for potential therapeutics” by Manish K. Jain et al. Neuron
